План местности средневековой деревни с объектами. Средневековые деревни

Средневековые деревни располагались вокруг замка феодала. Одному феодалу могло принадлежать до нескольких десятков, а то и сотен деревень вместе с их обитателями и земельными угодьями. Участники войны за особые заслуги иногда награждались землей и одной деревней. Это были самые мелкие феодалы. А среднестатистический феодал обладал несколькими селами и их жителями. Вся земля, принадлежащая феодалу и пригодная для возделывания, а также пастбища делились на две неравные части: большая часть, конечно, была господская, а меньшая – крестьянская. Но всю эту землю приходилось обрабатывать, естественно, самим крестьянам. А вот лугами, лесами и водоемами могла пользоваться и сельская община. Каждая семья в деревне имела свой участок земли в поле, небольшой домик, двор с огородом, а также простые орудия труда, рабочий и домашний скот и птицу. Работая на своем поле и в своем хозяйстве, крестьяне обеспечивали себя всем необходимым, но часть произведенной продукции они должны были отдавать своему феодалу, то есть платить оброк. Кроме того, они были обязаны работать и на господских полях (барщина). А феодал в свою очередь платил налог в государственную казну продуктами своего натурального хозяйства. Государственные резервы существовали для того, чтобы содержать армию (Средневековье – время непрерывных войн и Крестовых походов), торговать, производить товарообмен, запастись на случай неурожаев и голода, строить объекты всеобщего пользования. Таким образом, материальное благополучие в стране обеспечивалось, в основном, за счет крестьянского труда. В средневековой деревне, принадлежащей среднестатистическому феодалу было, например, двадцать – двадцать пять дворов. В каждой семье, кроме взрослых, по пять-шесть детей разного возраста. Вообще-то, дети в семье рождались ежегодно, но часто умирали еще в младенчестве то от какой-нибудь болезни, то от угарного дыма (зимой дома отапливались по-черному, то есть без дымохода), то от несчастного случая, то во время эпидемий. Каждая семья в деревне, кроме работы на земле и хлопот с домашней скотиной, имела еще и некоторое ремесло. В селе обязательно был свой кузнец, свой гончар, свой пасечник, свой плотник и т.д. Таким образом, люди, объединенные в сельскую общину, могли коллективно обеспечивать себя почти всем необходимым в пределах своей деревни. Конечно, какие-то товары сельские жители ездили покупать (или обменивать) на рынок в город, например, соль, металлические изделия, нитки, иголки и иногда ткани. Хотя производство простых, грубых тканей община в деревне тоже могла наладить. Для этого, конечно, нужно было вырастить лен и коноплю, обработать сырье, построить ткацкий станок и научить двух-трех девушек работать на нем. Полотно из льна и конопли отбеливали в древесной золе, тщательно выполаскивали в речке или озере и расстилали на солнцепеке, чтобы оно выгорело до окончательной белизны. Все женщины и девушки с детства были научены шить простую одежду, готовить еду, прясть шерсть, вязать.

План- конспект урока истории для 6-го класса

Средневековая деревня и её обитатели

Ивашко Ирина Алексеевна,
учитель истории и обществознания ГБОУ школы 645
Пушкинского района Санкт- Петербурга

Цели:

1. образовательная:

Сформировать представление у учащихся о феодальных повинностях, крестьянской общине, власти феодалов, значении труда крестьян для феодалов, подвести к пониманию того, что натуральное хозяйство - основа феодализма;

2. развивающая:

Продолжить формирование навыков работы с историческими источниками, иллюстративным материалом, составления связного рассказа и участия в обсуждении;

Работа с новыми понятиями и терминами;

3.воспитательная:

Воспитывать уважение к крестьянскому труду;

Продолжить формирование терпимости и понимания к другой культуре.

Методы: объяснительно-иллюстративный, репродуктивный, поисковый, проблемный

Основные термины: феодализм, феодал, феод, вассалитет, вассал, вотчина, поместье, жакерия, барщина, оброк, трехполье, натурально хозяйство.

Тип урока: изучение нового материала

План урока:

1. Определения « Феодализм», «Феод», «Феодал», «Вассалитет».

2. Понятие феодальной лестницы.

3. Сущность феодального права.

4. Жакерия. Восстание Уота Тайлера.

5. Вотчина и поместье

6. Повинности крестьян(виды, причины, по которым крестьяне их несли).

7. Зависимость крестьян.

8. Крестьянская община.

9. Деревня крестьян.

10. Дом крестьян.

11. Кухня крестьян.

12. Труд крестьян.

13. Урожай крестьян.

14. Голод и болезни.

15. Натуральное хозяйство.

16. Домашнее задание.

17. Вопросы для закрепления пройденного материала

Формы работы учащихся: фронтальная

Ожидаемые учебные результаты. После изучения темы учащиеся должны:

знать….

Историю феодальных отношений в средневековой Европе,

Знать значение основных терминов урока

уметь….

Оперировать определениями и понятиями по изученному материалу,

Работать с интерактивной доской.

Ход урока.

I. Организационный момент

II. Актуализация опорных знаний.

В Средние века считали, что общество делится на «тех, кто молятся» - духовенство, «тех, кто воюет» - рыцарей и «тех, кто работает» - крестьян. Все эти сословия как бы являлись частями одного тела. На самом деле иерархическая структура общества, возникшая в Средние века, была намного сложнее и интереснее.

Сегодня мы поговорим о том, как жили крестьяне в те далёкие времена, какие работы им приходилось выполнять в хозяйстве феодала, и что из себя представляла крестьянская община, деревня, крестьянский дом, быт.

III. Работа над новым материалом.

(Слайд №3)

К середине XI в. в Европе установился общественный строй, который современные историки называют феодальным. Власть в обществе принадлежала землевладельцам-феодалам, светским и церковным. Подавляющее большинство населения составляли зависимые крестьяне. Привилегии и обязанности господ и крестьян оформились определенными обычаями, писаными законами и установлениями.

Каждый крупный феодал раздавал часть земель с крестьянами мелким феодалам в награду за службу, они же давали ему присягу верности. Он считался по отношению к этим феодалам сеньором (старшим), а феодалы, которые как бы «держали» от него земли, становились его вассалами (подчиненными). Вассал был обязан по приказу сеньора выступать в поход и приводить с собой отряд воинов, участвовать в суде сеньора, помогать ему советом, выкупать сеньора из плена. Сеньор защищал своих вассалов от нападений других феодалов и восставших крестьян, награждал их за службу, обязан был заботиться об их осиротевших детях. Случалось, что вассалы выступали против своих сеньоров, не выполняли их приказов или переходили к другому сеньору. И тогда только силой можно было заставить их подчиниться, особенно если сеньор вынуждал вассалов слишком долго участвовать в войне или плохо награждал за службу.

Главой всех феодалов и первым сеньором страны считался король: он был высшим судьей в спорах между ними и во время войны возглавлял войско. Король был сеньором для высшей знати (аристократии) — герцогов и графов. Ниже стояли бароны и виконты — вассалы герцогов и графов. Бароны были сеньорами рыцарей, у которых уже не было своих вассалов. Вассалы должны были подчиняться только своим сеньорам. Если они не были вассалами короля, то могли не выполнять его приказы. Такой порядок закреплялся правилом: «Вассал моего вассала — не мой вассал». Отношения между феодалами напоминали лестницу, на верхних ступеньках которой стояли самые крупные феодалы, на нижних — средние, еще ниже — мелкие. Такую организацию феодалов историки называют феодальной лестницей.

(Слайд №5)

Феодальное право регулировало отношения между господами и их зависимыми крестьянами. Например, крестьянская община была вправе не подчиниться сеньору, если он требовал налог больший, чем предусматривался обычаем этой общины или договором между крестьянами и господином земли. Когда начиналась война с другим государством, король призывал в поход герцогов и графов, а те обращались к баронам, которые приводили с собой отряды рыцарей. Так создавалось феодальное войско, которое обычно называют рыцарским.

(Слайд №6)

Нередко случалось так, что феодальное право нарушалось. Это вызывало негодование крестьян, что влекло за собой восстания. Самыми крупными из них были восстания во Франции и Англии.

(Слайд №7)

В 1358 году во Франции вспыхнуло крупное антифеодальное восстание, которое позже стали называть Жакерией. Причиной тому послужила экономическая разруха, вызванная Столетней войной на территории Франции, налоговый гнёт, а также эпидемия чумы («чёрная смерть»), которая унесла от трети до половины населения, что, в свою очередь, привело к снижению заработной платы и изданию законов, направленных против её роста. Поселения и участки крестьян не были защищены (в отличие от городов) от грабежей как англичан, так и французской наёмной армии.

Толчком к Жакерии послужили новые денежные обложения и повинности. Восстание началось 28 мая в местечке Сен-Лё-д’Эссеран (области Бовези) и возглавил его Гильом Коль(Каль) , родом из бовезийской деревни Мело, ставший «генеральным капитаном жаков». Восстание было жистоко и кровопролитно подавлено, самого Каля казнили.

(Слайд №8)

Еще одним крупным восстанием крестьян второй половины XIV века стало восстание Уота Тайлера в Англии. Причинами этого стала подушная подать, введенная королем Ричардом II. Крестьяне требовали уравнивания в правах всех сословий и возвращения сеньорами общинных земель. Но это восстание закончилось подобно жакерии и Уота Тайлера также казнили.

(Слайд №9)

В Средние века действовало правило: «Нет земли без сеньора». К IX-X векам всю землю в Западной Европе захватили феодалы. Поля, леса, луга, даже реки и озера стали их собственностью. Возникла феодальная вотчина, или поместье, - хозяйство феодала, в котором работали зависимые крестьяне. В центре вотчины располагался господский двор, обнесенный оградой, а позднее - замок. Здесь был дом феодала и его управляющего, амбары для хранения зерна и других продуктов, конюшня, хлев, птичник, псарня. Пахотная и прочая земля в вотчине делилась на две части: господскую и крестьянские наделы. Урожай с господских полей поступал в амбары помещика. Работая в своем хозяйстве, крестьянин кормил себя и свою семью. На своих волах собственными орудиями труда он обрабатывал и поле господина, и свой надел.

(Слайд №10)

За пользование землей зависимые крестьяне должны были нести повинности, то есть выполнять принудительные обязанности. Главными повинностями зависимых крестьян были барщина и оброк. Барщиной называли все даровые работы крестьян в хозяйстве феодала: они обрабатывали господскую пашню, строили и чинили его дом, амбары и мосты, чистили пруды, ловили рыбу. Крестьяне должны были отдавать владельцу вотчины оброк - долю продуктов своего хозяйства: зерно, скот, птицу, яйца, сало, мед, а также изготовленные ими изделия: полотно, кожи, пряжу, в ряде случаев и деньги.

(Слайд №11)

Чтобы заставить крестьян, которые обычно наследственно владели своим хозяйством, исправно нести повинности, помещикам нужна была власть над ними. Они имели право судить людей, которые жили в их владениях и которые были поземельно зависимыми крестьянами. За не вовремя сданный оброк, за плохую работу на барщине крестьянина вызывали в суд феодала; судьи могли назначить штраф или другое наказание (судебная зависимость). Самым тяжелым было положение лично зависимых крестьян. Чаще всего потомки прежних рабов не только не владели своей землей, но были лично несвободными: без разрешения господина они не могли покинуть деревню, продать или передать другим людям свой надел, уйти в монастырь.

(Слайд №12)

Может возникнуть вопрос: почему же крестьяне несли повинности, если им приходилось при этом так тяжело жить? Ответ очень прост. Жить в средневековье без защиты было опасно: могли напасть на твой дом, ограбить, а феодал предоставлял крестьянам эту самую защиту, в которой они нуждались. Именно эти взаимоотношения и удерживали связь феодала и его крестьян.

(Слайд №13)

Крестьяне были объединены в общины, которые ведали прежде всего хозяйственными делами. Деревенская пашня делилась на участки (полосы), составлявшие крестьянские наделы. Чтобы у общинников были равные условия для ведения хозяйства, полосы земли нарезались крестьянам в разных местах, создавая «чересполосицу», когда приходилось перебираться через участки соседей и даже господские. После уборки урожая пашня превращалась в общее пастбище, на него выгоняли скот все жители деревни. Поэтому общинники начинали и заканчивали полевые работы одновременно и засевали поля одинаковыми зерновыми культурами. Собираясь на сельский сход, крестьяне решали, где и что посеять, когда начинать жатву. Кроме пашни, в имениях были угодья: луга, леса, озера и реки. Частично они принадлежали господину, но частью угодий владела община. Господа всеми способами отнимали общинные угодья в свою пользу, запрещая крестьянам пользоваться озерами и лесами. Феодалы требовали, чтобы крестьяне мололи хлеб на господских мельницах (а не дома, при помощи ручных жерновов), за что брали особые поборы. Все это ухудшало положение крестьян. Община поддерживала мир и порядок на своей территории, разыскивала преступников. Она помогала беднякам выплачивать налоги, опекала крестьянских вдов и сирот, хранила обычаи, проводила празднества и игры. Крестьяне всей общиной нередко оказывали сопротивление господину, когда он пытался увеличить обычные размеры повинностей. Иногда крестьяне отказывались работать на господ, поджигали их дома и амбары. В одиночку и целыми деревнями они убегали от жестоких господ и селились на пустующих землях. Своим упорным сопротивлением крестьянские общины добивались ограничения феодальных повинностей и произвола господ.

(Слайд №14)

Деревни в то время насчитывали обычно не более 10-15 и лишь очень редко достигали 30-50 дворов. В каждом дворе, кроме жилища, были сарай, хлев, амбар и другие хозяйственные постройки. К двору примыкал приусадебный участок: сад, огород, виноградник. Пашни и покосы находились отдельно.

(Слайд №15)

Крестьянский дом чаще всего строили из деревянных жердей, обмазанных глиной, из бревен или местного камня, крыли соломой, дерном или камышом. Когда разводили огонь в очаге, дым выходил в отверстие в потолке или через открытую дверь, поэтому стены были черны от копоти; прошло немало времени, прежде чем научились класть печи с дымоходом. Узкие оконца без стекол на ночь закрывали деревянными ставнями, в холодную погоду затыкали прозрачной кожей из бычьего пузыря. Обстановка дома состояла из грубо сколоченного стола, скамей вдоль стен, сундука для хранения праздничной одежды: ее наживали годами и передавали по наследству. Спали на широкой кровати или на скамьях, которые покрывали набитыми сеном тюфяками. В доме хранились предметы обихода, различная утварь: ухваты и черпаки, кадки и бадьи, бочки для воды, ушаты для стирки, решета, корзины, ручная мельница, прялка, небольшой ткацкий станок. Еду готовили в чугунном котелке, который подвешивали на железном треножнике над огнем в очаге. В сарае хранились сельскохозяйственные орудия, телега, упряжь для тяглового скота.

(Слайд №16)

Обычной пищей крестьян были вареное зерно или каша, бобы, репа, лук и другие овощи, съедобные травы, реже ели мясо, рыбу и сыр. Но картофеля, кукурузы, помидоров Европа тогда не знала. Не знала и сахара - его заменял мед. Из меда, винограда и ягод приготовляли напитки и вина, а из ячменя различные сорта пива. Господа питались обильнее и разнообразнее; постоянно ели мясо, коровье (сливочное) масло, дорогую рыбу; в пищу обильно добавляли пряности (перец, корицу и другие приправы), поэтому употребляли много вина и пива. Не брезговало хмельными напитками и духовенство. Именно в монастырях в Средние века научились изготовлять крепкие настойки и ликеры на 80-100 травах. Рецепты их приготовления хранились в секрете. Но самой распространенной и привычной едой того времени была похлебка, рецепт которой вы видите на слайде.

(Слайд №17)

В отличие от рабов крестьяне уважали свой тяжелый труд и высоко ценили трудолюбие. При выборе жениха или невесты в крестьянской семье наибольшее внимание обращалось на умелость, сноровку, трудолюбие и сметливость будущего члена семьи. С ленивыми, неумелыми старались не родниться. Пригожесть невесты или личные чувства молодых редко принимались во внимание. Крестьяне обрабатывали землю чаще всего теми же орудиями труда, какие получали в наследство от отцов и дедов. Обычно пахали легким плугом, который только бороздил землю, не переворачивая пласты. Плуг тянула по полю упряжка волов, редко - лошадь. Почву рыхлили бороной или граблями. Когда созревал урожай, колосья срезали серпами. Молотили палками или деревянными цепами, а затем зерно провеивали, подбрасывая лопатой на ветру. Зерно, если дозволял господин, обычно мололи на ручной мельнице, состоявшей из двух каменных жерновов. Крестьяне сами строили жилища и делали мебель, крестьянки обрабатывали продукты питания, пряли, ткали, шили грубую одежду из льна, шерсти, кожи. В крестьянском хозяйстве преобладал мелкий скот: овцы, козы, свиньи. Волов и коров было мало, так как зимой для них не хватало корма. Крестьяне держали в хозяйстве кур, уток, гусей, голубей.

(Слайд №18)

Урожаи были низкими: зерна получали примерно в 3 раза больше, чем сеяли. Треть, а то и почти половину собранного оставляли на семена, часть отдавали в оброк господину и 1/10 часть урожая - церкви.

(Слайд №19)

Урожай зависел не только от стараний крестьянина, но и от погоды. Даже небольшие заморозки и засухи губили посевы, и тогда наступал страшный голод, длившийся месяцы и даже годы. Многие умирали от голода, бытовало даже людоедство. Заразные болезни тысячами уносили в могилу ослабевших, истощенных людей. В первые столетия Средневековья население Европы из-за высокой смертности почти не увеличивалось. И лишь с XI века благодаря улучшению климата и распашкам новых земель население стало заметно увеличиваться, появились тысячи новых деревень и хуторов.

(Слайд №20)

Низкий урожай вел за собой голод и большую смертность.

1221 год - в Польше 3 года подряд лили проливные дожди и происходили наводнения, результатом чего стал двухлетний голод. Многие умерли.

1223 год - были сильные заморозки, которые погубили посевы, отчего последовал великий голод во всей Франции.

Жестокий голод в Ливонии, настолько, что люди поедали друг друга и похищали с виселиц трупы воров, чтобы пожирать их.

1263 год- очень сильный голод в Моравии и Австрии. Многие умерли. Ели корни и кору деревьев.

1277 год - в Австрии был такой сильный голод, что люди ели кошек, собак, лошадей, трупы.

(Слайд №21)

Голоду следовали массовые эпидемии. Примером тому является появившая в X веке в Европе так называемая горячка, или священный огонь. Следом за ней появляется туберкулез, проказа, экзема, чума. Люди умирают и нехватка рабочей силы становится очевидной, по этому феодалы начинают лояльней относиться к крестьянам, облегчая их жизнь.

(Слайд №22)

Крестьяне обеспечивали продуктами сельского хозяйства и изделиями ремесла не только себя, но и своего господина, его семью, слуг и гостей. В вотчинах феодалы устраивали целые мастерские: там дворовые мастера изготовляли оружие, конскую сбрую, мастерицы - ткани, одежду. Таким образом, все необходимое для жизни людей производилось в самой вотчине. Хозяйство было натуральным, то есть продукты и вещи изготовлялись не для продажи, а для собственного потребления.

(Слайд №23)

Домашнее задание:
1) Параграф 11, на стр. 87
2) Быть готовым ответить на вопросы 1-6 рубрики «Проверьте себя» и 2-6 рубрики «Подумайте»
3) Задание 7 рубрики «Проверьте себя» выполнить письменно в тетради.
4) Подготовить материал о сказках, песнях и праздниках средневековых крестьян, замке феодала или рыцарстве в средневековье.

(Слайд №25-№30)

Вопросы для закрепления пройденного материала.
Почему феодал обладал властью над зависимыми крестьянами?

Какие повинности выполняли крестьяне в пользу феодала?

Какие вопросы сельской жизни регулировала община?

Почему жизнь средневековых крестьян была очень тяжелой?

Какое хозяйство называется натуральным?

Какая зависимость крестьян от феодала была самой тяжелой?

1)Судебная

2)Поземельная

3)Личная

Что не относится к обычной пище средневекового крестьянина?

1)Каша

2)Сахар

3)Бобы

Форма объединения средневековых крестьян

1)Община

2)Общность

3)«Чересполосица»

Новый тип землепользования, нашедший распространение в сельском хозяйстве в период с 11 по 14 века

1)Трехполье

2)Поливное земледелие

3)Двухполье

Какой признак не имеет отношение к натуральному хозяйству:

1)Хозяйства производили почти все, в чем нуждались

2)Развитая торговля

3)Слабое развитие денежного хозяйства

IV. Итог урока.

Итак, ребята, сегодня мы с вами познакомились с жизнью крестьян в феодальном обществе. Узнали как выглядел их дом, быт, чем они занимались и что ценили в своей жизни. Также мы узнали по какой причине они трудились и что делали, когда феодалы вносили в их жизнь нестерпимые изменения.

V. Рефлексия.

Список использованной литературы:

1)«Всеобщая история, история средних веков» 6 класс, Е.В. Агибалова, Г. М. Донской, Москва «Просвещение» 2014.

2)Иллюстрированная всемирная история: с древнейших времен до XVII века. - М., 1999

3)История Средних веков: кн. Для чтения/ Под ред. В.П. Будановой. - М., 1999

4)Калашников В. Загадки истории: Средние века/ В. Калашников. - М., 2002

5)Рассказы по истории Средних веков/ Под ред. А.А. Сванидзе. М., 1996

6)Сайт «Уроки школьной программы http://interneturok.ru/

Мыслимо ли узнать, какими были эти давно исчезнувшие поселения? В чем видели их жители счастье и несчастье? В каких отношениях находились друг с другом и с властью? Чем были заполнены их будни и праздники? Не на все эти вопросы удается сегодня найти ясные ответы, но многое мы уже знаем.

Археологические раскопки средневековых поселений рассказывают об устройстве крестьянских хижин (как и возвышавшихся над ними жилищ властителей), о домовой утвари, о том, чем и как пахали землю, что сеяли, и даже.о том, какие игрушки были у детей и какие украшения носили женщины. Но еще важнее сведения, которые удается почерпнуть из дошедших до нас письменных текстов. Чаще всего их авторами были монахи, лучше других знавшие тогда грамоту. Будучи рачительными хозяевами, они составляли подробные описи принадлежавших им деревень. В некоторых из таких рукописных свитков перечислены десятки или даже сотни сельских поселений, упомянуты по именам их жители и их занятия, описаны имевшие место споры между соседями, сделки между ними и пр.

Одна из самых обширных из числа сохранившихся монастырских описей была составлена в начале IX в. в области Парижа и касалась владений монастыря Святого Германа. В ней перечислено более сотни деревень. Каждая из них насчитывала обычно по 10-12 дворов, изредка встречались большие села по 30-40 дворов. Дома были небольшими, чаще всего наполовину врытыми в землю. Стены дома делались из жердей и обмазывались глиной, крышу крыли соломой.

Крестьянская семья. В каждом из домов жила чаще всего одна семья - отец, мать и несколько ребятишек, Крестьянские женщины рожали часто, но большинство из новорожденных вскоре умирали из-за болезней. До 10- 12 лет, т. е. до возраста, который считали тогда наступлением совершеннолетия, доживало не более половины родившихся. Особенно тщательно родители стремились выхаживать мальчиков - будущих кормильцев. К новорожденным девочкам, да и к взрослым девушкам и женщинам относились с некоторым пренебрежением: главными во всем, что выходило за рамки ведения домохозяйства, считались тогда мужчины. Долгое время даже имена мужчин и женщин составлялись по-разному. Счастьем крестьянской семьи считалось уберечь от смерти побольше сыновей. В средние века вообще, а в ранее Средневековье в особенности, больше всего ценились рабочие руки, без которых особенно в сельском хозяйстве нельзя было достичь достатка: ведь все основывалось тогда на ручном труде.

Крестьянские будни. Судя по описи владений монастыря Святого Германа и другим подобным ей описям, все свои будни крестьяне отдавали труду на полях. Тем не менее урожаи были очень низкими, так как не хватало удобрений, было очень мало тяглого скота, а железные орудия труда использовались еще редко. В IX-X вв. считалось удачей, если удавалось собрать зерна хотя бы вдвое против посеянного. В XI-XIII вв. - второе или вчетверо. Хранить зерно и овощи не умели, запасов на "черный день" не было. Домашний скот (в VIII-IX вв. - овцы, свиньи, волы, в XI-XIII вв. - еще и козы, коровы, лошади) был немногочисленным. Недороды случались чуть не каждые 5-6 лет. В такие годы от голода и болезней умирали целыми семьями. Поэтому средневекового человека мало что страшило больше, чем угроза голода.

Зависимые крестьяне. Для самих крестьян угроза голода не была бы столь неотступной, если бы не необходимость отдавать немалую часть урожая господину земли. На землях монастыря Св. Германа таким господином - не считая короля - был сам монастырь. Первые земельные пожалования он получил еще в VI в. от одного из франкских королей, рассчитывавшего таким путем замолить свои грехи перед Богом. За прошедшие после этого 300 лет права и привилегии монастыря выросли многократно и не только за счет новых королевских пожалований. Немало уступок в пользу монастыря сделали жившие по соседству мелкие свободные земледельцы. Многим из них приходилось время от времени обращаться в монастырь за помощью. То надо было заручиться поддержкой против притеснений со стороны какого-либо особенно наглого королевского чиновника. То требовалось подзанять зерна в неурожайный год. То нужна была помощь в споре с соседями из-за прав на леса и пастбища. Взамен за свою поддержку монастырь добивался согласия этих людей на выполнение в его пользу продуктовых или денежных повинностей или же на помощь во вспашке земли и уборке урожая на господских полях. Ценой выполнения в пользу монастыря таких оброков и барщин мелкие земледельцы сохраняли свои хозяйства, но вполне свободными этих людей уже не назовешь. Ведь они могли отныне пользоваться своими землями только при условии наследственного выполнения повинностей в пользу монастыря. Таких крестьян стали называть зависимыми держателями земли, а их земли - зависимыми держаниями.

Когда какой-либо зависимый держатель умирал, его держание переходило сыновьям. Монастырь не препятствовал этому, так как найти нового держателя из-за не достатка людей было трудно. Крестьяне привыкли,поэтому считать держания своими наследственными владениями. При необходимости они обменивали их с соседями или даже продавали другим крестьянам. Если те соглашались безоговорочно выполнять установленные повинности, монастырь не возражал против таких сделок, поскольку его права оставались незыблемыми. Когда в крестьянской семье подрастали сын или дочь, которым не удавалось подыскать себе брачную партию в родной деревне, они могли переселиться в соседнюю, если только соглашались по-прежнему уплачивать монастырю "поголовную пошлину" и другие личные платежи. На тех же условиях могли переселяться и целые крестьянские семьи. Большинство западноевропейских зависимых крестьян имело таким образом относительную свободу перехода с места на место.

Были, однако, и такие крестьяне, которые такой свободы не имели: земельного надела у них не было вовсе (или же он был очень мал), жили они в основном за счет продуктов, выдававшихся приказчиком монастыря, и целыми днями работали на господских полях или в господском дворе. Таким крестьянам нечего было продавать или обменивать, чтобы переселиться в другое место. Возможности уйти от своего господина у них не было. Некоторые из них не могли без его соизволения даже жениться, По большей части это были наследники позднеримских рабов. Историки называют таких крестьян "крепкими земле" или крепостными.

Со всеми другими крестьянами их объединяло, однако, то, что они могли пользоваться многими из окружавших деревню лесов, собирать там сухостой или даже рубить дрова, охотиться на некоторые виды дичи, ловить в реках мелкие сорта рыбы, пасти скот на пустошах, собирать дикие фрукты и ягоды. Этими правами на лесные и пастбищные угодья все жители деревни владели сообща. Спорные вопросы крестьяне решали на сельских сходах всей деревенской общиной. На ее сходках мог присутствовать и представитель монастыря. Но случалось, что общинное собрание помогало всем недовольным объединится против несправедливых требований землевладельца. Натуральное хозяйство. В описи владений монастыря Святого Германа (как и во всех ей подобных) почти все крестьянские обязанности описывались очень детально. Вот, например какие повинности должен был выполнять в течение года крестьянин Иворий из селения Вилламильт: взамен военного сбора, который монастырь Св. Германа собирал от имени короля, Иворий должен был отдать четырех баранов; в качестве поголовной пошлины ему полагалось уплатить с каждого члена семьи по 4 денария; за сбор дров в господском лесу - еще 4 денария; после сбора урожая - 5 мер полбы; отдельно - 100 жердей и 100 дранок (для покрытия крыши) из собственного леска, 6 кур и яйца; кроме того семье Ивория предписывалось вспахать 4 участка господской земли под озимые и 2 под яровые, а также присылать во время пахоты одного работника на 3 дня в неделю; еще следовало совместно с соседями снаряжать запряженную волами повозку для перевозки монастырских продуктов.

Выполнить все эти повинности было кончено нелегко. Важно, однако, что их объем и состав не менялись не только годами, но и многими десятилетиями (а то и столетиями). Стремления к непрерывному и непрестанному увеличению доходов не проявляли ни монастыри, ни другие крупные землевладельцы, ни сами крестьяне. В первую очередь это объяснялось тем, что люди того времени еще почти ничего не знали о возможностях улучшения жизни и потому довольствовались очень немногим - тем что можно было изготовить своими средствами. Не только крестьяне, но и их господа долгое время носили домотканую одежду, самодельную обувь, ограничивались утварью и инвентарем, которые удавалось изготовить на крестьянском дворе, или в лучшем случае усилиями местных умельцев-ремесленников. Господа покупали по большей части лишь предметы роскоши, да оружие. Крестьяне - почти ничего, кроме железных частей сельскохозяйственного инвентаря. Таким образом, крестьяне вели хозяйство, при котором люди довольствуются тем, что произведено преимущественно собственными силами, т. е. натуральное хозяйство.Мерилом удачи для простых людей было при таком строе не накопление богатства, но поддержание и сохранение достигнутого социального положения. Средневековый крестьянин мечтал не о том, чтобы возвыситься, но о том, чтобы жить так, как жили предки, сохраняя прежние права и возможности, оберегая от невзгод себя, семью, родственников и близких. О поддержании в неизменном виде всех общественных порядков мечтали тогда и господа крестьян, хотя многие из них и не довольствовались имевшимися у них привилегиями.

Средневековая деревня и ее обитатели

1. Господская земля и крестьянские наде­лы. В Средние века действовало правило: ʼʼНет земли без сеньораʼʼ (в данном случае - госпо­дина). К IX-X векам всю землю в Западной Ев­ропе захватили феодалы. Поля, леса, луга, даже реки и озера стали их собственностью. Возникла феодальная вотчина, или поместье, -хозяйство феодала, в котором работали зави­симые крестьяне.

В центре вотчины располагался господский двор, обнесенный оградой, а позднее - замок. Здесь был дом феодала и его управляющего, амбары для хранения зерна и других продук­тов, конюшня, хлев, птичник, псарня.

Пахотная и прочая земля в вотчинœе дели­лась на две части: господскую и крестьянские наделы. Урожай с господских полей поступал в амбары помещика. Работая в своем хозяй­стве, крестьянин кормил себя и свою семью. На своих волах собственными орудиями труда он обрабатывал и поле господина, и свой надел.

2. Феодал и зависимые крестьяне. За поль­зование землей зависимые крестьяне должны были нести повинности у то есть выполнять при­нудительные обязанности.

Главными повинностями зависимых крес­тьян были барщина и оброк. Барщиной называ­ли всœе даровые работы крестьян в хозяйстве феодала: они обрабатывали господскую пашню, строили и чинили его дом, амбары и мосты, чистили пруды, ловили рыбу. Крестьяне долж­ны были отдавать владельцу вотчины оброк - долю продуктов своего хозяйства: зерно, скот, птицу, яйца, сало, мед, а также изготовленные ими изделия: полотно, кожи, пряжу, в ряде случаев и деньги. При вступлении в наследство сын умершего был обязан отдать господину лучшую голову скота.

Чтобы заставить крестьян, которые обычно наследственно владели своим хозяйством, ис­правно нести повинности, помещикам нужна была власть над ними. Οʜᴎ имели право судить людей, которые жили в их владениях и кото­рые были поземельно зависимыми крестьяна­ми. За не вовремя сданный оброк, за плохую ра­боту на барщинœе крестьянина вызывали в суд феодала; судьи могли назначить штраф или другое наказание (судебная зависимость).

Самым тяжелым было положение лично за­висимых крестьян. Чаще всœего потомки пре­жних рабов не только не владели своей землей, но были лично несвободными: без разрешения господина они не могли покинуть деревню, про­дать или передать другим людям свой надел, уйти в монастырь. Феодал мог потребовать от этого крестьянина дополнительную работу. В случае если дочь этого крестьянина выходила замуж за человека из чужого владения, ее родители должны были уплатить феодалу выкуп.

3. Крестьянская община. Крестьяне были объединœены в общины, которые ведали прежде всœего хозяйственными делами. Деревенская пашня делилась на участки (полосы), состав­лявшие крестьянские наделы. Чтобы у общин­ников были равные условия для ведения хозяй­ства, полосы земли нарезались крестьянам в разных местах, создавая ʼʼчересполосицуʼʼ, ког­да приходилось перебираться через участки со­седей и даже господские. После уборки урожая пашня превращалась в общее пастбище, на него выгоняли скот всœе жители деревни. По этой причине общинники начинали и заканчивали полевые работы одновременно и засевали поля одинако­выми зерновыми культурами. Собираясь на сельский сход, крестьяне решали, где и что посœеять, когда начинать жатву. Кроме пашни, в имениях были угодья: луга, леса, озера и реки. Частично они принадлежали господину, но частью угодий владела община. Господа всœеми способами отнимали общинные угодья в свою пользу, запрещая крестьянам пользовать­ся озерами и лесами. Феодалы требовали, что­бы крестьяне мололи хлеб на господских мель­ницах (а не дома, при помощи ручных жерно­вов), за что брали особые поборы. Все это ухуд­шало положение крестьян.

Община поддерживала мир и порядок на своей территории, разыскивала преступников. Она помогала беднякам выплачивать налоги, опекала крестьянских вдов и сирот, хранила обычаи, проводила празднества и игры.

Крестьяне всœей общиной нередко оказывали сопротивление господину, когда он пытался увеличить о0ычные размеры повинностей.

Иногда крестьяне отказывались работать на господ, поджигали их дома и амбары. В одиноч­ку и целыми деревнями они убегали от жесто­ких господ и селились на пустующих землях. Своим упорным сопротивлением крестьянские общины добивались ограничения феодальных повинностей и произвола господ.

4. Как жили крестьяне. Деревни в то время насчитывали обычно не более 10-15 и лишь очень редко достигали 30-50 дворов. В каж­дом дворе, кроме жилища, были сарай, хлев, амбар и другие хозяйственные постройки. К двору примыкал приусадебный участок: сад, огород, виноградник.

Крестьянский дом чаще всœего строили из деревянных жердей, обмазанных глиной, из бревен или местного камня, крыли соломой, дерном или камышом. Когда разводили огонь в очаге, дым выходил в отверстие в потолке или через открытую дверь, в связи с этим стены были чер­ны от копоти; прошло немало времени, прежде чем научились класть печи с дымоходом. Узкие оконца без стекол на ночь закрывали деревян­ными ставнями, в холодную погоду затыкали прозрачной кожей из бычьего пузыря.

Обстановка дома состояла из грубо сколочен­ного стола, скамей вдоль стен, сундука для хра­нения праздничной одежды: ее наживали года­ми и передавали по наследству. Спали на широ­кой кровати или на скамьях, которые покрыва­ли набитыми сеном тюфяками. В доме храни­лись предметы обихода, различная утварь: ухва­ты и черпаки, кадки и бадьи, бочки для воды, ушаты для стирки, решета͵ корзины, ручная мельница, прялка, небольшой ткацкий станок. Еду готовили в чугунном котелке, который под­вешивали на желœезном треножнике над огнем в очаге. В сарае хранились сельскохозяйственные орудия, телœега, упряжь для тяглового скота.

Обычной пищей крестьян были вареное зер­но или каша, бобы, репа, лук и другие овощи, съедобные травы, реже ели мясо, рыбу и сыр.
Размещено на реф.рф
Но картофеля, кукурузы, помидоров Европа тогда не знала. Не знала и сахара - его заме­нял мед. Из меда, винограда и ягод приготов­ляли напитки и вина, а из ячменя различные сорта пива. Господа питались обильнее и разно­образнее; постоянно ели мясо, коровье (сливоч­ное) масло, дорогую рыбу; в пищу обильно до­бавляли пряности (перец, корицу и другие приправы), в связи с этим употребляли много вина и пива. Не брезговало хмельными напитками и духовенство. Именно в монастырях в Средние века научились изготовлять крепкие настойки и ликеры на 80-100 травах. Рецепты их при­готовления хранились в секрете.

5. Труд крестьян. В отличие от рабов крес­тьяне уважали свой тяжелый труд и высоко це­нили трудолюбие. При выборе жениха или невесты в крестьянской семье наибольшее вни­мание обращалось на умелость, сноровку, тру­долюбие и сметливость будущего члена семьи. С ленивыми, неумелыми старались не роднить­ся. Пригожесть невесты или личные чувства молодых редко принимались во внимание.

Крестьяне обрабатывали землю чаще всœего теми же орудиями труда, какие получали в на­следство от отцов и дедов. Обычно пахали лег­ким плугом, который только бороздил землю, не переворачивая пласты. Плуг тянула по полю упряжка волов, редко - лошадь. Почву рых­лили бороной или граблями. Когда созревал урожай, колосья срезали серпами. Молотили палками или деревянными цепами, а затем зерно провеивали, подбрасывая лопатой на ветру. Зерно, в случае если дозволял господин, обычно мололи на ручной мельнице, состоявшей из двух каменных жерновов. Крестьяне сами строили жилища и делали мебель, крестьянки об­рабатывали продукты питания, пряли, ткали, шили грубую одежду из льна, шерсти, кожи.

В крестьянском хозяйстве преобладал мел­кий скот: овцы, козы, свиньи. Волов и коров было мало, так как зимой для них не хватало корма. Крестьяне держали в хозяйстве кур, уток, гусей, голубей.

Урожаи были низкими: зерна получали примерно в 3 раза больше, чем сеяли. Треть, а то и почти половину собранного оставляли на семена, часть отдавали в оброк господину и 1/10 часть урожая - церкви. Урожай зависел не только от стараний крестьянина, но и от по­годы. Даже небольшие заморозки и засухи гу­били посœевы, и тогда наступал страшный голод, длившийся месяцы и даже годы. Многие уми­рали от голода, бытовало даже людоедство. За­разные болезни тысячами уносили в могилу ос­лабевших, истощенных людей. В первые столе­тия Средневековья населœение Европы из-за высокой смертности почти не увеличивалось. И лишь с XI века благодаря улучшению клима­та и распашкам новых земель населœение стало заметно увеличиваться, появились тысячи но­вых деревень и хуторов.

6. Натуральное хозяйство. Крестьяне обес­печивали продуктами сельского хозяйства и изделиями ремесла не только себя, но и своего господина, его семью, слуг и гостей. В вотчинах феодалы устраивали целые мастерские: там дворовые мастера изготовляли оружие, кон­скую сбрую, мастерицы - ткани, одежду. Та­ким образом, всœе крайне важно е для жизни лю­дей производилось в самой вотчинœе.

Ни феодалам, ни крестьянам почти ничего не нужно было покупать. Им обычно приходи­лось приобретать привозные соль и желœезо, выменивая их на продукты у бродячих торговцев или на ярмарках. Чтобы иметь деньги для покупки оружия и предметов роскоши, феода­лы старались продать часть запасов продуктов или заставить крестьян платить оброк деньга­ми, продавая свои продукты и изделия. Но сделать это было нелœегко - ведь во всœех вотчи­нах производили примерно одно и то же. Поэто­му у феодалов редко водились наличные день­ги, крестьяне же их почти не имели.

Хозяйство было натуральным, то есть продукты и вещи изготовлялись не для прода­жи, а для собственного потребления.

Средневековая деревня и ее обитатели - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Средневековая деревня и ее обитатели" 2017, 2018.

СРЕДНЕВЕКОВАЯ ДЕРЕВНЯ И ЕЕ ОБИТАТЕЛИ

На развалинах Рима

Один из древнейших христианских писателей*, ссылаясь на писателя языческого, рассказывает следующую поэтическую легенду о царе Тарквинии** и Кумской прорицательнице, его навестившей. Явившись к римскому царю, Кумекая сивилла (пророчица) предложила ему купить за 300 золотых монет девять книг, в которых была начертана вся будущая судьба Рима. Таркви-ний не пожелал дать требуемой суммы и начал торговаться с прорицательницей. Последняя в ответ на это взяла три из принесенных ею книг и бросила их в горевший тут лее огонь, где они скоро превратились в пепел. После этого она снова предложила царю купить оставшиеся шесть книг, но назначила за них прежнюю цену, ею объявленную. Тарквинии посмеялся над ней, как над безумной, и за оставшиеся в целости книги предложил еще меньшую плату сравнительно с той, которую давал за все девять книг. Сивилла бросила в огонь еще три книги и в третий раз предложила царю не пренебрегать принесенным ею товаром, но теперь за последние три книги она требовала все ту же, ранее назначенную ею плату. На царя нашло раздумье, он был поражен поступками сивиллы и, боясь, что навсегда лишится сам и лишит своих потомков возможности заглянуть в таинственную будущность Рима, приказал уплатить Кумской пророчице 300 золотых монет, а купленные книги содержать в полной сохранности. С того времени римляне раскрывали эти книги в годины каких-либо общественных бедствий или перед началом войн, чтобы прочитать на пророческих страницах совет, указание или предсказание, касающееся того или другого насущного вопроса.

Эта сага была записана в ту пору, когда Рим почти достиг своих отдаленнейших границ, незадолго до переворота, заменившего Римскую республику империей. В то время, естественно, у многих возникал вопрос: что сулит Риму его грядущая судьба, какой период наступает за славным периодом громких побед и блистательных завоевании? Если бы возможно было хоть немного приоткрыть ту завесу, которая скрывает будущность его! Вопрос оставался без ответа или, лучше сказать, вызьшал следующий ответ: будущее неизвестно; был случай узнать его, но царь Тарквиний пренебрег им. И, конечно, огромному большинству римского населения будущее представлялось далеко не в том виде, в каком суждено было проявиться ему.

Но встречались отдельные лица и даже несколько ранее указанной нами поры, лица, которые, задумываясь над судьбой своего отечества, испытывали далеко не радостные чувства и как бы пророчески провидели заключительные явления трагической истории Рима. К таким личностям принадлежал герой третьей Пунической войны Сципион Младший. «Говорят,- рассказывает историк Полибий,- что при виде до основания разрушенного Карфагена Сципион пролил несколько слез, оплакивая участь своих врагов. Долгое время он оставался в задумчивости. Поразмыслив о том, что судьба городов, народов и всех государств так же переменчива, как судьба отдельных людей, что такова была судьба Илиона, города когда-то процветавшего, что таковы были судьбы ассириян, мидян, персов, бывших некогда столь могущественными, такова, наконец, была судьба македонян, память о славе которых была еще так жива в то время, он продекламировал, или под влиянием невольного волнения, или под влиянием раздумья, следующие стихи из Гомера:

Будет некогда день, и погибнет высокая Троя, Древний погибнет Приам и народ копьеносца Приама.

Когда Полибий спросил у него, какой смысл придает он этим словам, Сципион отвечал ему, что под Троей он подразумевает свое отечество, что он боится за свое отечество, которому, в силу переменчивости судьбы человеческой, может предстоять подобный же конец».

И действительно, нечто подобное совершилось с великим Римским государством. Сама погибель его «таилась» там, откуда Рим не ожидал ее, - в зарейнских и задунайских странах, населенных варварскими народами германского племени. Римляне то враждовали, то дружили с ними, римский воин вносил туда огонь и разрушение, римский купец заносил туда свои товары, римское правительство открывало свои границы для целых народностей и селило их на своей земле. После того наступила пора почти непрерывной, трагической борьбы: германцы прорывали римские границы, римляне сдерживали их натиск, как крепкие плотины сдерживают напор расходившихся океанских волн. Но вот океан прорвал плотины: варварские народности, одна за другой, разлились по обширной поверхности Западной Римской империи; им сопутствовали разрушения и пожары. Свершилось то, что смутно представлял себе Сципион, чего не было сказано в сохранившихся Сивиллиных книгах: Западная Римская империя перестала существовать. На ее землях поселились варварские народности, подчинившие себе и римлян, и те народы, которые когда-то покорились римлянам, а теперь были совершенно романизованы ими. Так появился новый этнографический слой на землях, принадлежавших Риму. Победители-варвары, поселившись в разных частях империи, образовали на развалинах Рима свои собственные, варварские королевства.

На развалинах Рима возникла новая жизнь, но не сразу установились формы ее, и этому установлению предшествовала пора внешних войн, внутренних междоусобиц, тяжелая переходная пора.

Прежде чем говорить о зачатках новой формы политического и общественного быта, с X века установившегося во всех государствах, основанных германскими народами, мы должны ответить на два естественно возникающих вопроса: что представляли собой варвары? в каком состоянии застали они разграбленную ими империю?

Варвары были в то время частью язычниками, частью христианами арианского толка. Они были мужественны и выносливы, высоко ценили чистоту нравов и относились с величайшим уважением к женщине, отличались своим гостеприимством и необыкновенной внимательностью к своим сотрапезникам и гостям, но в то же время были невежественны и суеверны, войну и грабеж предпочитали мирным занятиям и, чувствуя природную склонность к бездействию, которая поддерживалась и самим образом их жизни, охотно возлагали все тяжелые работы на женщин, старцев, на слабых членов семьи и рабов своих. По свидетельству Тацита, пить целый день и целую ночь у германцев не считалось постыдным, а частые пиршества были причинами не только раздоров, но и убийств. Любимейшим времяпрепровождением были: или азартная игра в кости, причем проигрывалось не только состояние, но и личная свобода, или охота, доставлявшая материал для пищи и одежды, или воинственный танец с перепрыгиванием через мечи, воткнутые рукоятками в землю. Вот главнейшие положительные и отрицательные черты в народном характере германцев. Главным средством к жизни было у них скотоводство, хотя они занимались и земледелием, причем разводились исключительно хлебные растения, землей не дорожили, не заботились о ее удобрении, а истощив, покидали ее и обращались к обработке новых участков. Сами участки земли не составляли частной собственности отдельных лиц, а отводились в общее владение известной семьи или рода. Они и жили такими отдельными родами. Родственные связи были необыкновенно крепки; даже военные отряды составлялись во время войны из родичей. «Вблизи их все дорогое,- говорит Тацит,- и со своего места они могут слышать и вопли своих жен, и плач своих детей». Воинственная по преимуществу жизнь германцев выдвигала из их среды выдающихся вождей, собиравших вокруг себя более или менее многочисленную дружину, которая была тесно связана с личностью своего вождя, «во время мира была его украшением, а во время войны - опорой». Некоторые из таких вождей становились наследственными предводителями, герцогами или королями. Главную часть каждого германского народа составляло сословие свободных людей, из которого выделялась лишь небольшая группа людей знатных. На землях свободных людей жили рабы и крепостные. Вот каковы были германцы. То было племя воинственное, не испорченное благами житейскими, при своей грубости и даже дикости способное проявлять высокие нравственные чувства и только что переходившее от быта патриархального к быту политическому. Перед ними, детьми природы, жизнь лежала впереди.

Рим отжил свое время. Императорская власть была слаба; сперва она еще вела оборонительную войну с варварами, но потом, как бы сознавая свое бессилие, предоставила событиям совершаться своим чередом, отдалась течению, и могучее течение нанесло ее на подводный камень. Защитниками Рима были те же германцы, состоявшие у него на службе. Правителями Рима скоро сделались предводители германских отрядов. Связь между Римом и провинциями порвалась. Под страшным натиском варваров и тень единства исчезла: всякий думал только о себе и поступал согласно с собственными выгодами. Риму не было больше дела до провинций: он или отдавал их варварам, думая этим удержать их за собой на основании особых договоров, или просто покидал их на произвол судьбы, собирая все свои силы для собственной защиты. Провинциям, угнетавшимся поборами и повинностями, не было дела до Рима. Результатом таких отношений и могло быть лишь расчленение Западной Римской империи; еще задолго до катастрофы, ниспровергшей империю, провинции ее стремились к отделению от Рима, провозглашая своих собственных императоров; теперь же эта старая рознь должна была обостриться. Рознь не ограничивалась, впрочем, только указанным кругом: она проникала в само общество одряхлевшего Рима. На эту рознь, на это развитие эгоизма в среде римского населения указывают следующие слова пресвитера Саль-виана, жившего и писавшего в период разрушения Западной Римской империи. «Почти все варвары,- говорит он, - принадлежащие только к одному племени и управляемые одним королем, взаимно любят друг друга, а почти все римляне друг друга преследуют. Какой гражданин у нас не ненавидит другого гражданина? Кто вполне расположен к своему соседу? Все далеки друг от друга, если не по месту своего жительства, то по своим чувствам; хотя соединяются одним и тем же жилищем, но в духовном отношении далеки друг от друга».* Тот же Сальвиан отмечает экономический гнет, лежавший на римском населении и совершенно не соответствовавший его силам. «Еще тяжелее то, - продолжает он, - что большинство обирается немногими, и общественные подати стали частной добычей; так поступают не только высшие, но и низшие, не только судьи, но и повинующиеся им».* «Бедные ограбляются, стонут вдовы, сироты угнетаются до такой степени, что многие из них, принадлежащие к известным фамилиям и хорошо образованные, бегут к неприятелям, чтобы не умереть от огорчения, вызываемого открытым преследованием; они ищут у варваров римского человеколюбия, так как не в состоянии переносить варварскую бесчеловечность римлян… Они предпочитают вести свободную жизнь под видом плена, чем быть пленниками под внешностью свободы.»** Далее Сальвиан обращает внимание на печальное положение низшего населения Галлии, которое или бежит к врагам, или поднимает восстания, или, желая найти защиту у сильного и богатого человека, отказывается в его пользу от своей собственности и свободы, чтобы таким образом уйти от разорительных поборов. «П мы еще удивляемся, - говорит он, - если варвары берут нас в плен, тогда как сами делаем пленниками своих братьев? Нечего, следовательно, удивляться опустошениям и истреблению граждан».*** Другой римский писатель, Амми-ан Марцеллин, живший перед самым началом роковых варварских вторжений, рисует в своей «Истории» замечательно яркими красками типы представителей высшего сословия современной ему эпохи. «Хвастовство, с которым они выставляют напоказ списки своих поместий в провинциях Восточной и Западной империй, причем иногда приписываются и лишние, возбуждает негодование, особенно когда припомнишь мужество и бедность наших предков, которые не отличались от простого воина ни пищей, ни одеждой; но современная нам знать измеряет свое достоинство и важность высотой экипажа и тяжеловесным великолепием своих одежд. Длинные одежды из пурпура и шелка развеваются по ветру и дают возможность рассмотреть под ними богатую тунику, украшенную вышивками, изображающими различных животных… Сопровождаемые свитой в пять-десять человек прислуги, их закрытые колесницы потрясают мостовую и дома, когда катятся по улице с необыкновенной быстротой… При выходе из ванны эти великолепные личности надевают свои перстни, драгоценные каменья и знаки своего отличия; потом облекаются в дорогие хитоны, полотна которых хватило бы на 12 человек; затем следуют верхние одежды, которые льстят их самолюбию, и при всем этом они заботятся принять на себя величественную осанку…»* Глядя на иного, продолжает Марцеллин, ты мог бы принять его за возвращающегося после взятия Сиракуз Марка Марцелла. «Впрочем, иногда и эти герои предпринимают также смелые походы: они пускаются в свои итальянские поместья и там предаются охоте, труды и усталость от которой выпадают на долю рабов. Если случайно, особенно в жаркий полдень, они имеют храбрость переплывать на раззолоченных барках озеро Лукрин, отправляясь в свои великолепные дачи, которые окаймляют приморский берег у Путеол и Гаэты, они сравнивают эти трудные предприятия с походами Цезаря или Александра. Если муха проникнет за шелковые занавески палубы, если через складки проникнет луч солнца, они оплакивают бедствие своего положения и со свойственной им аффектацией вздыхают, что не родились в странах Киммерийских… Когда они едут в деревню, за господином следует весь его дом; как в походе предводитель делает распоряжения для кавалерии и пехоты, для авангарда и арьергарда, так старейшие слуги с жезлом в руке, символом своей власти, расставляют многочисленную свиту служителей и рабов…» Вот каким застали варвары сделавшийся их добычей Рим! Если перед варварами лежала впереди жизнь, Рим находился у края своей могилы. Не сила варварского мира была причиной падения Рима, но старческая дряхлость последнего.

Утвердившись на развалинах Рима, варвары, по удачному выражению одного русского ученого-историка, зажили обломками римского быта. Они застали здесь известную администрацию, финансовую систему, известные понятия и идеи, им чуждые, известный строй жизни. Можно сказать, что побежденный ими Рим одержал над ними победу; они подверглись влиянию римского быта. Но, попав под влияние римского быта, варвары, в свою очередь, должны были проявить свое влияние на этот быт, они принесли на римскую почву свои собственные учреждения, свои обычаи, свои понятия; и только из взаимодействия начал римских и германских возникли новые условия жизни. Могущественное влияние оказывала при этом на варваров христианская церковь, пережившая всеобщее разрушение и получившая особенную силу благодаря большой впечатлительности, непосредственности и, так сказать, молодой свежести пришельцев. Исторические традиции Рима, так долго и так упорно сопротивлявшиеся христианству, рушились, а варвары были новичками в истории.

Утвердившись на развалинах Рима, варвары должны были прежде всего обеспечить свое существование. С этой целью они отнимали виллы у знатных собственников, которых так ярко изобразил в своем сочинении Аммиан Марцеллин, и делили их между собой. Пострадали при этом и другие, более богатые землевладельцы. Каждый из завоевателей получил свою часть, или аллод здесь он уселся со своими домочадцами, здесь устроил свое хозяйство и, при помощи как приведенных с собой, так и живших здесь до завоевания рабов, обрабатывал землю, занимался скотоводством или заводил мызное хозяйство. Нередко воинственный и грубый германец поселялся в роскошном дворце римского сенатора, заключавшем в себе и летние, и зимние покои, и роскошные ванные комнаты, и великолепные галереи, украшенные яркими фресками, мраморными статуями и мозаикой. Но не следует представлять себе, что варвары отняли все земли у римских собственников; чаще всего, вероятно, они принуждали крупных собственников только делиться с ними. За свои поземельные участки, полученные по жребию, землевладельцы-варвары не несли никаких податей, никаких повинностей. Подати были обязаны нести побежденные, и только одно обязательство связывало завоевателя: он обязывался по призыву своего короля браться за оружие и становиться в ряды его дружины, но обязательство это совершенно естественно вытекало из самого положения вещей, так как завоеватели должны были стоять на страже своих интересов и беречь свои завоевания от всяких посягательств, которые могли исходить и от покоренных жителей данной страны, и от других германских народов, зарившихся на чужое добро. Самые меньшие земельные участки получили, конечно, простые люди, большие по размеру - вожди дружин, монастыри и высшее духовенство, а

самые обширные земли сделались достоянием королей. Пос

ледние присвоили себе и все обширные земли, принадлежав

шие раньше императорской казне. Владельцы аллодов могли

распоряжаться ими по своему усмотрению, могли передавать

их по наследству, делить и т.п. Население таких участков, как

бывшее, так и вновь приведенное сюда новым землевладель

цем, становилось в полную зависимость от него: он был его

господином. Обширные королевские земли (домены) посто

янно увеличивались вследствие как часто производившихся

конфискаций, так и новых завоеваний; наконец, все вымороч

ные владения переходили в королевские руки.

Водворившись на развалинах Рима, короли стали нуждаться в том, чтобы их подданные несли военную, придворную и иного рода службы. Обладая обширными землями, они стали вместо денежного жалованья, по недостатку денег, платить своим подданным за их службу земельными участками, поместьями, так называемыми бенефщиялш. Но эти поместья не поступали в полную собственность того или другого лица, как не становились полной собственностью и древнерусские поместья, раздававшиеся служилым людям в виде жалованья за их службу. Собственно, король давал тому или другому лицу лишь право пользоваться доходами с данной земли, а сама земля продолжала считаться собственностью короля и по прошествии известного времени снова переходила к нему. Получающий такую землю становился по отношению к королю в особенные условия и приносил ему особенную клятву в верности, не похожую на обыкновенную присягу на подданство, приносившуюся всеми свободными людьми. Клятва эта носила характер контракта, личного договора и сохраняла силу, пока выполнялись условия этого договора: договор этот имел не государственный, а частный характер. Если умирал

король, даровавший землю, договор этот должен был подтверждаться его преемником. Если умирал владелец бенефиция, король мог передать его сыну или внуку умершего, но мог и не делать этого. Лицо, получившее бенефиций, уже обязывалось нести известную службу, как обязывается нести ее в настоящее время служащий, получающий от казны известное жалованье. Таким образом, человек, получивший бенефиций, уже терял в известной степени право располагать собой по своему усмотрению во всякое время, становился лицом зависимым. Наиболее крупные бенефиции получались теми лицами, которым короли поручали управлять той или другой областью, тем или другим городом, собирать в их пределах войско и подати, начальствовать над собранными отрядами. В числе таких правителей были лица и германского, и римского происхождения. Так создавалось аристократическое сословие в пределах германских государств, основавшихся на развалинах Рима. Наряду с представителями светского сословия, входили в состав новой аристократии и представители высшего духовенства. В то же время короли стали давать особые привилегии крупным землевладельцам, сперва духовным, а потом и светским. В силу этих привилегии, называвшихся гишунитетами, привилегированные лица освобождались от повинностей, получали право суда над людьми, живущими на их землях, а также и право собирания в свою пользу судебных пошлин. Иногда иммунитет распространялся на те земли, которые могли быть приобретены привилегированным лицом впоследствии. Привилегированное положение богатых землевладельцев привлекало к ним людей малоимущих. Такие лица нередко отказывались от своих земельных участков, которыми они пользовались на правах полной собственности, передавали их в руки крупного духовного или светского лица и получали их обратно уже в качестве бенефиция или лена: они обязывались нести данному лицу известные повинности, но получали от него защиту и покровительство. Такой обычай самоподчинения, превращение полной собственности в условную, был известен под именем колгмен-дации. Развился он до больших размеров значительно позже. Лица сильные нередко пользовались своим положением и стремились насильственно ставить под свою зависимость людей малоимущих или вообще стоящих ниже их в обществе. В этом отношении прекрасной иллюстрацией к нашим словам может служить рассказ, который мы находим в летописи Григория Турского*. «Жил-был (в то время) человек благородного происхождения, пресвитер Анастасий; он обладал некоторой поземельной собственностью, на основании грамот славной памяти королевы Кротехильды (Клотильды). Епископ, большей частью во время своих визитов к нему, умолял его униженно о том, чтобы он отдал ему грамоты вышеназванной королевы и поставил бы свое владение в зависимость от него, епископа. Пресвитер откладывал до другого времени исполнение желания епископа, а последний побуждал его то лестью, то угрозами и погрозился, наконец, выселить его из города, обезглавить его, возвести на него всякие несправедливые обвинения и замучить его голодом, если он не выдаст грамот. Но пресвитер, мужественный духом, отказался выдать грамоты, говоря, что ему лучше потомиться некоторое время от голода, чем оставить в бедности свое потомство. Тогда по приказанию епископа он был выдан страже, которая должна была уморить его голодом в том случае, если он не согласится отдать своих грамот. В базилике св. мученика Кассия было старинное потайное подземелье, в котором находилась большая гробница из паросского мрамора, а в ней лежало тело какого-то престарелого человека. В этой-то гробнице, поверх мертвеца, погребают заживо пресвитера и покрывают его камнем, которым была закрыта прежде гробница. Перед дверью была поставлена стража. Но стражники, уверенные в том, что крышка задавит пресвитера, разложили костер (так как дело происходило зимой) и уснули под влиянием выпитого ими теплого вина. Пресвитер же, новый Иона, взывал с молитвой к милосердию Божию из своего могильного заключения, как будто из адова чрева. Так как гробница, о чем мы уже сказали, была большая, то он, хотя и не был в состоянии поворачиваться без вреда для себя, мог все же свободно вытягивать в любую сторону свои руки.

Из всего нами сказанного можно сделать тот вывод, что после утверждения германцев в пределах Западной Римской империи стал развиваться новый вид землевладения условного (бенефициального или ленного), что в новых государствах образовалась новая аристократия, стремившаяся, с одной стороны, ко всяким изъятиям и привилегиям, а с другой - к подчинению себе людей низшего состояния; в то же самое время многие мелкие собственники отказывались от свободного землевладения, чтобы найти себе защиту у людей сильных и богатых. Так постепенно подготовлялся материал для той системы, которая господствовала в средние века, без понимания которой нельзя составить себе верного представления о положении крестьян в средние века и которая называется феодализмом. Ее развитие приостановилось на некоторое время благодаря возникновению могущественной монархии, напоминавшей собой Западную Римскую империю и даже, по убеждению ее творца, бывшей лишь восстановлением ее.

Около трех столетий спустя после образования германских королевств в пределах Рима из среды варварских государей выдвинулся Карл Великий, первоначально бывший лишь королем франков. Его королевство поглотило большую часть других германских королевств; соединенные под могучей властью Карла, они образовали обширную монархию. Увлекаемый воспоминаниями о павшем Риме, Карл принял титул римского императора; он сплотил теснее отдельные мелкие части, отдельные народцы, ввел однообразный порядок в управлении государством, заботился о развитии суда и просвещения среди подвластных ему народов. Он крепко держал в руках своих верховную власть, уничтожая всех природных правителей на всем пространстве своей империи и поручая власть графам, которые были лишь простыми исполнителями его воли. Он наблюдал за деятельностью графов через посредство особых лиц, которым поручил объезд графств: эти лица не только следили за правильностью действий графов по отношению к местному населению, но и сдерживали в известных границах их стремления к захватам и усилению своей власти. В то же время Карл наносил последние удары коренившемуся в Средней Европе язычеству. Могучая личность Карла и великие подвиги его поразили воображение не только его современников, но и отдаленных потомков. Имя его было вплетено в целую сеть поэтических легенд. Легенды эти изображают его силу, его власть, его необыкновенную справедливость, признаваемую не только людьми, но и представителями животного царства. Певец знаменитой «Песни о Роланде» («Chanson de Roland») заканчивает ее следующей художественной строфой, в которой влагает Карлу мысль о грандиозном предприятии на Востоке, возникшую через два столетия с лишком после смерти Карла.

Сокрылся день; чернеет тьма ночная, И, утомлен тревогами дневными, В своем дворце, в покое отдаленном Сном опочил великий император. И в самый миг полуночи безмолвной Предстал пред ним архангел Гавриил. И подошел к одру посланник Божий, И, наклонясь главой над изголовьем И спящего крылами осенив, Сказал ему: «Проснись, великий Карл! Тебе ль почить от подвигов тяжелых, Тебе ль искать покоя от трудов? Восстань! Сзывай опять свои дружины

Со всех концов империи великой

И на Восток ты рать свою подвигни

И христиан от гибели спаси!

Там в Сирии, в стенах Антиохии,

Поборники святой Христовой веры

Осаждены неверными врагами,

И голодом, и жаждою томятся,

И каждый день, и каждый час и миг

Жестоких мук и смерти ожидают,*

И день, и ночь в стенаньях молят Бога,

Чтоб Он тебя на помощь к ним подвигнул,

Восстань же, Карл, иди на помощь к братьям!

Они зовут и ждут тебя, иди!»

И залился слезами император,

Услышав весть посланника Господня;

Возвел глаза он к небу и воскликнул:

«Вся жизнь моя есть тяжкий труд и бремя!»**

Конечной целью Карла было сплочение всего христианского Запада в одно огромное целое, но достигнуть этой цели ему не удалось, Напротив того, после его смерти обнаружилось все сдерживавшееся им стремление к обособлению. Прежде всего его империя распалась на три крупные части и несколько мелких. Эти три крупные части - Франция, Германия и Италия - и их разделение объясняется национальными отличиями их обитателей, уже обнаружившимися в то время. Этим разделение не ограничилось, но пошло гораздо дальше: оно проникло вглубь каждого из государств, которые выделились из монархии Карла: на развалинах Рима окончательно установилась тогда новая форма общежития, к рассмотрению которой мы теперь и обратимся. Мы при этом будем иметь в виду только ту страну, в которой феодальная система и раньше появилась, и раньше достигла своего развития, а именно - Францию.

Карл Великий лишь задержал дальнейшее развитие феодализма, но не уничтожил его начатков, а, напротив того, старался привести их в систему. Преемники его во всех государствах, выделившихся из его монархии, усиленно раздавали бенефиции и жаловали иммунитеты. Усиленная раздача земель в бенефициальное владение после смерти Карла Великого объясняется теми смутами, теми междоусобными войнами, которые наступили тогда. Правители особенно нуждались в войске и раздачей бенефиций увеличивали его, привлекая под свои знамена лиц, попавших к ним в зависимость. Они уступали не только право пользования доходами с бенефициев, но и суда над населением их. Владельцы бенефициев были сеньорами, т. е. старшими по отношению к населению, живущему в их пределах, а самое право их получило название сеньората. Они стремились удержать за собой пожалованные им земли, закрепить их за своим потомством, не возвращали их королям и сопротивлялись последним в тех случаях, когда они прибегали к силе для того, чтобы принудить своих бене-фициалов или ленников к повиновению. Успешно противодействуя королям, ослабившим себя широкой раздачей земель, владельцы бенефициев, или феодов, как стали они называть-ся в это время, захватывали в своих землях верховные права, т. е. те права, которые принадлежали верховной власти: собирали в свою пользу подати с населения, живущего на их земле, издавали свои законы, чеканили свою монету, составляли свое войско и т, п. Не будучи в состоянии серьезно сопротивляться стремлениям владельцев феодов, или феодалов, слабые короли постепенно уступали им. Таким образом, король продолжал носить свой высокий титул, пользоваться внешними знаками своего достоинства, но власть его ускользала из его рук, и он становился королем только по имени. Все крупные феодалы, носящие титулы и не носящие их, соединили в своих руках власть помещиков с властью государей: государство дробилось на части. Такие же права захватывались и высшими духовными лицами. И те, и другие, сохраняя в своих руках власть над населением своих земель, обязывались нести королю военную службу. Светские владельцы феодальных земель назывались герцогами, графами, ландграфами, маркизами, баронами. Они состояли в различных отношениях как к королю, так и друг к другу. Одни из них были зависимы непосредственно от короля или, как говорят, были его вассалами, другие не подчинялись непосредственно самому королю, но какому-либо вассалу его. По примеру короля крупные поземельные владельцы выделяли из своих владений участки земли свободным людям, желавшим поступить к ним на службу. Они так же, как и король, окружали себя целым штатом служащих, игравших роль их телохранителей и даже составлявших основу их войска, с которым они выступали против других им подобных землевладельцев в случае возникновения между ними каких-либо раздоров. При этом между лицами, получавшими бенефиции от крупных землевладельцев, и самими крупными землевладельцами устанавливались те же отношения, которые существовали между королем и его вассалами. И владельцы бенефициев, полученных от крупных собственников, стремились удержать в своих руках выданные им земли, превратить их в наследственную собственность, и успевали в этом. С течением времени исчезало всякое различие между аллодами и бенефици-альными владениями. Если, с одной стороны, бенефиции становились наследственными, то, с другой стороны, аллодиальные владения теряли характер собственности, ни к чему не обязывавшей ее владельцев. Постепенно бенефициальная или феодальная форма землевладения делалась господствующей. Крупные землевладельцы выдавали бенефиции уже не только из своих аллодов, но из бенефициев, полученных ими от короля.* Навстречу развитию бенефициальной или феодальной системы, шедшему сверху, от короля и высших землевладельцев, шло то же развитие снизу, благодаря общему распространению уже объясненного нами обычая коммендации (commeiidatio или recommendatio}**. Теперь уже комменди-ровались не только мелкие землевладельцы крупным, но и крупные - королю; это считалось даже особенной честью. Каждое лицо при таком порядке непременно зависело от другого, более сильного лица: свободное, безусловное землевладение окончательно заменилось условным, приносившим с собой известные обязательства. Вассальные отношения пронизали собой все общество, вплелись в общественную жизнь, как цепкое растение. Города потеряли свою самостоятельность: они стали в зависимость или от светского феодала, или от епископа. По отношению к вилланам или крестьянам, живущим на его земле, феодал был полновластным господином, верховным повелителем; вилланы уже не владели землей, а только пользовались ей, вели на ней свое хозяйство, за что платили подати и несли различные натуральные повинности; они были крепостными своего феодала.

Наподобие крупных светских владений образовались и духовные. Монастыри, архиепископы, епископы, сосредоточив в своих руках огромные владения, пожертвованные в их пользу королями, призывали на эти земли и свободных, и несвободных людей, которым и выдавали участки из своих земель на различных условиях*. Нередко такие участки не влекли за собой необходимости платить подати, а только налагали обязательство оказывать монастырю или высшему духовному лицу известные услуги. На монастырских землях селились охотно, так как эти земли пользовались сравнительно большей безопасностью и даже обладали правом защиты, т. е. были вполне безопасными убежищами для преследуемых лиц; с другой стороны, эти земли освобождались, благодаря иммунитетам, от различных государственных податей. Лицо, поставившее свою земельку под защиту церкви, освобождалось от податей и повинностей, из которых самой тяжелой была военная. Люди, жившие на землях церковных, назывались церковными людьми (homines ecclesiastici).

При преемниках Карла Великого графы стали стремиться к самостоятельности, не повиновались распоряжениям короля и даже сопротивлялись им с оружием в руках. Они постепенно превращали в своих вассалов землевладельцев, живущих на земле, ими управляемой, не стеснялись даже тем, что некоторые из них могли быть вассалами самого короля. Свою должность они превратили в наследственное право. Подобно им поступали и другие должностные лица. Таким образом графы сделались полными господами в управляемых ими землях. Для каждого графа король был теперь только сеньором: граф приносил королю такую же присягу, какую самому графу приносили его вассалы. Взамен этого король давал ему инвеституру на графство, т. е. возводил его в достоинство графа и утверждал за ним все права, соединенные с ним. Граф обязывался клятвой приводить свое войско на призыв короля и являться к нему, по его призыву, для совещаний или для суда. В отношения графа к населению графства король уже не вмешивался. Он мог лишить графа его достоинства только по приговору феодального суда, который составлялся в данном случае из лиц, равных графу (пэров), т. е. других графов, под председательством верховного сеньора или сюзерена - короля. Последний оставался государем только в своих собственных владениях.

Таким образом в государствах, основанных германскими народами на почве Западной Римской империи, постепенно возникли более или менее обширные пространства земли, на которые простиралась власть крупных феодальных владельцев. В состав каждого из таких пространств входили: земли самого феодального владельца, бенефиции его вассалов и участки земли, поделенные между крепостными и другими людьми несвободного состояния. На участках последних лежали различные повинности, оброки и барщина. Если бы на одном из таких участков поселился вполне свободный человек, он тем самым потерял бы свою свободу. Одна часть населения крупного феодального владения состояла из вассалов владельца, другая - из его подданных, третья - из его рабов, но все они без различия были его людьми.

Наподобие крупных светских владений образовались и духовные. Монастыри, архиепископы, епископы, сосредоточив в своих руках огромные владения, пожертвованные в их пользу королями, призывали на эти земли и свободных, и несвободных людей, которым и выдавали участки из своих земель на различных условиях*. Нередко такие участки не влекли за собой необходимости платить подати, а только налагали обязательство оказывать монастырю или высшему духовному лицу известные услуги. На монастырских землях селились охотно, так как эти земли пользовались сравнительно большей безопасностью и даже обладали праволс защиты, т. е. были вполне безопасными убежищами для преследуемых лиц; с другой стороны, эти земли освобождались, благодаря иммунитетам, от различных государственных податей. Лицо, поставившее свою земельку под защиту церкви, освобождалось от податей и повинностей, из которых самой тяжелой была военная. Люди, жившие на землях церковных, назывались церковными людьми (homines ecclesiastici). Число церковных людей увеличивалось также благодаря застращиваниям и насилиям, чинимым духовными особами, подобными вышеизображенному епископу Каутину.

Так возникла целая лестница или, как говорят обыкновенно, целая иерархия землевладельцев, занимавших различное общественное положение, обладавших разнообразными правами. Во главе феодальной иерархии стоял король. Непосредственными его вассалами были герцоги, маркграфы, большая часть графов, некоторые виконты и некоторые простые бароны. Виконты (прежние областные правители} и простые сеньоры были вассалами герцогов, маркграфов и графов. Наконец, виконты и простые сеньоры имели своими вассалами мелких собственников. Наряду с высшими светскими стояли и высшие духовные лица.

Что касается низшего земледельческого класса в той же стране, его положение менялось в различные эпохи, но ни в одну из них это население не представляло однородной массы. Законодательство Римской империи смотрело на земледельца как на рабочее орудие, как на вещь. Раб представлял собой живой капитал, но не личность; государство не знало его вовсе, а предоставляло в полное распоряжение владельца. Но уже и тогда существовали земледельцы, пользовавшиеся известными правами, считавшиеся уже личностями, несшие военную повинность, платившие подати, но зато пользовавшиеся немаловажным правом быть продаваемыми лишь вместе с землей. Наконец, наряду с полными рабами и людьми, пользовавшимися ограниченной свободой, всегда жили в деревнях и совершенно свободные личности, хотя они и представляли ничтожное меньшинство. Уже в последний период императорского Рима правительство обратило внимание на положение рабов. Так, например, император Константин Великий уравнял по значению убиение раба с убиением свободного человека. Улучшению положения рабов содействовала

христианская церковь. Вот в каких пламенных выражениях высказывается за сельское население самый видный из ее представителей, св. Иоанн Златоуст: «Сельские жители осуждены на подавляющее бремя, как ослы и мулы. Что я говорю? Их тела щадят менее, чем камни, им не дают отдыха - плодородны поля или нет, их одинаково заваливают работой. Можно ли представить еще большее бедствие, чем то, которое испытывают они, когда в конце зимы, после обременительной работы, изнуренные от холода, от дождя, от ночного бдения, они возвращаются домой с пустыми руками и, в довершение всего, остаются должниками? Они дрожат перед наказаниями и притеснениями, которые приготовляются их надсмотрщиками»*. Но еще заметнее стало улучшаться положение низшего земледельческого класса в последующее время, и именно к этому-то времени, ко времени правления Меровингов и Каролингов, и относится факт возникновения целого ряда сельских общин, деревень, населенных лицами, обладающими в массе известными правами. Одни из них были обязаны своим возникновением какому-либо собственнику-варвару, вокруг которого группировались лица, владевшие собственностью из его рук. Такие же поселения возникали вокруг городов, замков, церквей или монастырей. Особенно многим обязана деревня бенедиктинским монахам**. С развитием феодализма положение сельского населения ухудшилось, так как полная беззащитность ставила его в подчиненное положение и побуждала его принимать самые тяжелые условия, лишь бы сохранить жизнь свою и своего семейства. Набеги норманнов, арабов, венгров, хищнические набеги феодалов постоянно грозили его существованию. Но зато тот же феодализм решительно превратил рабов-земледельцев в крепостных, что было шагом к полному освобождению. Он признал за ними право наследственности, наделил их землей под условием несения известных повинностей и создал из них низшую ступень той феодальной иерархии, о которой мы говорили выше. Правда, все это было куплено ценой тяжелых, а нередко и возмутительных повинностей*, но все же и такое положение сельского населения имело одну весьма выгодную сторону: феодальной эпохе не был известен пролетариат, так как крестьяне были наделены землей; но по-прежнему сельское население не составляло однородной массы, и различные группы его владели землей на различных условиях. Сначала условия эти вырабатывались обычаем и хранились преданием, но с конца XI в. они стали записьшаться в особые хартии или грамоты и таким образом получили более определенный характер и более прочное основание. Только с ХШ в. начинается процесс освобождения крестьян, переходящих в состояние вилланов, и завершается окончательно уже за пределами средневекового периода.

Вот главнейшие моменты из внутренней истории германских народностей, основавших свои государства на развалинах Рима.

Рабочий день в деревне

На отлогости зеленеющей лесами горы стоит величественный замок феодального владельца. Резко выделяются на темно-зеленом фоне его зубчатые стены, его главная башня с развевающимся по ветру флагом. На подъемном мосту беседуют несколько оруженосцев; их металлические шлемы ярко блестят под лучами утреннего солнца, обильно проливающимися с голубого, безоблачного неба.

У самого подножия горы приютилась одна из деревень, принадлежащих обитателю замка. Беспорядочной, тесной толпой раскинулись хижины и хозяйственные постройки земледельцев с гонтовыми либо соломенными кровлями. Большей частью эти постройки невелики и сильно пострадали от времени и непогод. У каждой семьи - жилище, сарай для складывания сена и житница для зерна; часть жилища отведена для скотины. Все это ограждено плетнем, но таким жалким и тщедушным, что при виде его как-то невольно поражаешься той резкой противоположностью, которую представляют жилище господина и жилища его людей. Кажется» достаточно пронестись нескольким сильным порывам ветра, и все будет снесено и разбросано. Владельцы деревень запрещали их обитателям окапьшать свои жилища рвами и окружать их частоколами, как будто для того, чтобы еще более подчеркнуть этим их беспомощность и беззащитность. Но запрещения эти ложились всей тяжестью только на самых недостаточных: как только удавалось зажиточному крестьянину получать некоторые льготы от своего владельца, он уже становился в лучшие условия. Вот почему среди низеньких, запущенных хижин попадаются прочнее и лучше построенные домики, с просторными дворами, крепкими оградами, тяжелыми засовами.

Деревья окаймляют деревенскую дорогу; собираясь в купы перед некоторыми из хижин, они скрывают их нищету от постороннего глаза; стеснившись в большую живописную толпу вокруг расположенной в полуверсте приходской церкви, они почти совсем закрыли ее: своей тенью они осенили то место, где…праотцы села, в гробах уединенных Навеки затворясь, сном непробудным спят.

Его окружает ограда из неотесанных, наваленных друг на друга камней.

И на припеке солнышка, и в прохладной тени резвятся беспечные ребята. Их веселый смех, щебетанье вечно беззаботных птиц, кудахтанье кур, протяжное пение изредка перекликающихся петухов - вот и все, что нарушает утреннюю тишину деревни. Там внизу, за цветущим косогором, бежит быстрая, шумливая речка, но ее непрерывающийся говор не долетает сюда. Заметно пахнет дымом, который поднимается над многими кровлями, а кое-где выходит и прямо из низкой, почерневшей от него двери.